– Ты и в самом деле убил Мааса? Вот так? –удивлённо спросила Се'Недра, прищёлкнув пальцами.

– Ну не совсем, – попытался объяснитьГарион. – Было и кое-что другое.

– Так и знала, что ты чародей! – торжествующезаключила девушка. – Ещё в тот день, около пруда, помнишь?

– Не желаю я быть волшебником, – запротестовалГарион. – И не просил об этом.

– Я тоже не по собственному выбору родилась принцессой.

– Это не одно и то же. Быть королём или принцессой –значит, родиться ими и управлять государством. Но если ты чародей, долженпользоваться своим могуществом.

– Не вижу особой разницы, – упрямо настаивалаСе'Недра.

– В моей власти совершить чудо, и эти чудеса приводят кужасным последствиям.

– И что? – раздражающе-спокойно осведомиласьона. – Я тоже умею совершать ужасные вещи… то есть умела, ещё в ТолХонете. Одно моё слово – и слугу могли выпороть пли даже казнить, я этого неделала, но всё же могла, правда ведь?

Могущество есть могущество, Гарион, и результаты всегдаодинаковы. Не обязательно причинять вред людям, если не хочешь этого.

– Это случается иногда. И не по моей воле. Стукпревратился в грохот, тупой болью отдающийся в висках.

– Тогда тебе придётся научиться управлять собственнойсилой.

– Ты говоришь совсем как тётя Пол.

– Она пытается помочь тебе, – кивнулапринцесса, – и хочет, чтобы ты понял: это всё равно придётся сделать,раньше или позже. Сколько ещё людей тебе придётся сжечь прежде, чемприслушаешься к голосу разума?

– Ты могла бы не упоминать об этом, – пробормоталГарион, глубоко задетый её словами.

– Правильно, – согласилась Се'Недра, – моглабы. Повезло тебе, что не я твоя тётя! Я бы так долго твои глупости терпеть нестала!

– Ничего ты не понимаешь, – угрюмо пробормоталГарион.

– Понимаю, и гораздо лучше, чем ты думаешь, Гарион.Знаешь, в чём твоя беда? Никак не хочешь взрослеть! Желаешь всю жизньоставаться мальчишкой! Да только не выйдет, никому ещё не удавалось! Неважно,что твоя сила велика, император ты или чародей – время остановить нельзя! Японяла это много лет назад, но, по всей видимости, просто потому, что гораздоумнее тебя.

И без единого слова, не потрудившись ничего объяснить,Се'Недра приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его прямо в губы!

Гарион, покраснев до ушей, смущённо опустил голову.

– Скажи мне, – начала Се'Недра, перебирая рукавего туники, – королева Солмиссра и в самом деле так прекрасна, какговорят?

– Она была самой красивой женщиной, которую я видел вжизни! – не задумываясь, ответил Гарион. Принцесса гордо вскинула голову.

– Ненавижу тебя! – прошипела она сквозь стиснутыезубы и, всхлипнув, побежала на поиски тёти Пол.

Гарион недоуменно поглядел вслед девушке и, отвернувшись,мрачно уставился на реку, серую от непрерывно падающего пепла. Зуд в ладонистал нестерпимым; он непрерывно чесался, раздирая кожу ногтями.

– ТЫ ТОЛЬКО РАСЦАРАПАЕШЬ ЕЁ ДО КРОВИ! – заметилголос.

– Но она чешется! Просто невыносимо!

– НЕ БУДЬ РЕБЁНКОМ!

– В чём причина?

– ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО И В САМОМ ДЕЛЕ НЕ ЗНАЕШЬ?ПРИДЁТСЯ ТЕБЕ УЧИТЬСЯ БОЛЬШЕМУ, ЧЕМ Я ДУМАЛ. ПОЛОЖИ ПРАВУЮ РУКУ НА АМУЛЕТ.

– Зачем?

– ДЕЛАЙ И НЕ СПРАШИВАЙ, ГАРИОН.

Юноша расстегнул ворот туники и положил горящую ладонь намедальон.

Словно ключ, входящий в скважину, для которой былизготовлен, прикосновение руки к пульсирующему, подобно бьющемуся сердцу,амулету оказалось единственно правильным и нужным.

Зуд в ладони превратился в уже знакомый сильный толчок, абиение гулко отдавалось в ушах.

– НЕ СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЙ, – предостерёгголос. – ИЛИ ХОЧЕШЬ РЕКУ ВЫСУШИТЬ?

– Но что происходит? В чём дело?

– БЕЛГАРАТ ПЫТАЕТСЯ НАЙТИ НАС.

– Дедушка? Где?

– ТЕРПЕНИЕ!

Пульсация всё усиливалась, пока всё тело Гариона незатрепетало от гулких ударов. Он перегнулся через поручень, пытаясь что-нибудьразглядеть в сплошном тумане. Но город был совсем не виден, а крики и вопли,доносившиеся со скрытых серой дымкой улиц, становились всё слабее. И тут где-топосередине реки шевельнулась странная тень, не очень большая, тёмная, бесшумнопробирающаяся вниз по течению.

Биение всё громче отдавалось в ушах, а тень приблизилась ккораблю, и Гарион с трудом различил очертания маленькой лодки и услышал плесквёсел.

Гребец повернул голову; юноша узнал Силка. Лицо драснийца былосерым от пепла; по щекам текли струйки пота На корме сидел господин Волк втёмном плаще с капюшоном.

– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, БЕЛГАРАТ, – приветствовалбесстрастный голос.

– КТО ЭТО? – прозвучал в мозгу Гариона испуганныйголос Волка. – ТЫ, БЕЛГАРИОН?

– НЕ СОВСЕМ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА НЕТ, НО МЫПОСТЕПЕННО СБЛИЖАЕМСЯ ДРУГ С ДРУГОМ!

– А Я-ТО УДИВЛЯЛСЯ, КТО ТАК ШУМИТ.

– ИНОГДА ОН СЛИШКОМ УСЕРДСТВУЕТ. НИЧЕГО, ЕЩЁ НАУЧИТСЯ.

Тут кто-то из матросов, собравшихся вокруг Бэйрека, заметивлодку, окликнул остальных, и все столпились у поручня, разглядывая утлоесудёнышко.

На палубе, привлечённая суматохой, появилась тётя Пол.

– Долго тебя не было! – окликнула она.

– Слишком много всего случилось, – отозвалсястарик.

Откинув капюшон, он отряхнул с плаща серый порошок. Толькосейчас Гарион заметил, что рука Волка висит на грязной перевязи.

– Что с твоей рукой? – спросила тётя Пол.

– Я предпочёл бы не говорить об этом.

Щеку Волка пересекала уродливая царапина, а глаза горелиплохо скрытым гневом.

Силк, с ехидной улыбкой на вымазанном пеплом лице, ловкоподогнал лодку к самому борту.

– Думаю, ничто на свете не заставит тебя придержатьязык, – раздражённо обратился Волк к коротышке.